[lands-of-Beleif]

Вот  Ася. сегодня попросила прислать ей 7 детских воспоминаний, я конечно же решила помочь, но да и самой было любопытно, что из памяти вывалится (изначально надо было как можно более раннии, мои все получились от меньше года до 6). Вот что выплыло из памяти причём седьмое всё никак не хотело приходить на ум... вернее, что-то кружилось в памяти, куча каких-то образов, но схватить какуе-то одно было очень сложно

детство блин. Босоногое

1)Первое воспоминание – самое раннее, мои родители даже не верят, что я могу это помнить, но чёрт возьми я это помню!
У меня была погремушка в виде светофора(белая ажурная сама с красным жёлтым и зелёным шарами). Вернее нельзя сказать, что она у меня была, т.к. она была очень красивая и в руки мне её не давали. Так вот я помню, что я лежу в кроватке, а родители над ней гремят этой погремушкой, я разумеется за ней тянусь, но они держат её выше, чем я могу достать и смеются весело и искренне, над тем, что я так стараюсь её достать, тянусь всем телом, даже встала, держась за круглые прутья кроватки, а они всё поднимают и поднимают светофорчек. И я сама понимаю – не достать, но всё равно тянусь, а в душе дикая обида, что мне не дают даже шанса его достать… А родители ещё приговаривали что-то типа что это такая для меня замечательная зарядка
Потом когда мне уже было года 4 эту погремушку родители с частью других игрушек про которые они решили, что я из них выросла, они отдали в сад и смотря как младшие её тискают и друг у друга вырывают, мне становилось ещё обиднее, что мне её даже потрогать не давали…
2) Помню что лет в 5, кажется, меня бабушка возила на море в Прибалтику на месяц. Когда летели в самолёте, то перед нами на креслах тоже летел ребёнок, кажется даже тоже девочка и мы просовывали голову между спинками и так общались к вящему неодобрению наших сопровождающих, т.к. они очень боялись что самолёт попадёт в воздушную яму, его тряханет а в тот момент голова одного из нас будет между сиденьями и мы себе что-нибудь повредим. Потом поехала стюардесса со всякими сластями и напитками, а кроме того у неё были раскрашенные куколки в национальных костюмах. Кажется, мне потом кто-то из бабушкиных прибалтийских друзей подарил таких, поскольку у меня они где-то валяются
3) Когда возвращались после месяца в Прибалтике, то и я и бабушка были в легком шоке – я не могла вспомнить своих родителей. Папу я хоть как-то вспомнила, хотя бы что он с усами, смуглый и брюнет, маму не смогла вспомнить вообще. Поэтому когда приехали из аэропорта к бабушке в квартиру, где во время нашего отсутствия родители сделали лёгкий ремонт и полакировали пол – помню легкий запах лака, яркий солнечный свет и светлый паркетный пол, тогда как обычно он был застелен паласом. В итоге я жалась к бабушке, потом правда папу признала, а вот маму несколько недель чуралась, после этого мама сказала, что не будет меня так на долго отпускать…
4) Один из моих дедов, причём тот который жил в Москве, после свадьбы разругался с моей мамой – своей дочерью, поэтому впервые увидел меня не то в 4 не то в 5 лет. Причём мне как-то заявили, что мы поедем к деду, я очень удивилась, поскольку до этого знала только одного деда и тот был на Украине. Это было летом или ранней осенью – я была в лёгком нарядном платьице, светило солнце, я ехал с обоими родителями и чувствовала, что и они, а в след за ними и я начала волноваться. В гостях у деда и его второй жены было всё очень чинно, но Нателла Александровна мне понравилась намного больше чем дед. Она со мной очень хорошо и что меня очень радовало, не сюсюкая общалась. Мне подарили очень милую детскую сумочку и кучу игрушек, большинство просто из тех что откуда-то были в доме. Особый восторг и радость у меня вызвал котёнок обклеенный нежным кроличьим мехом в головой на пружинке, которая начинала качаться если её задеть. Потом много лет он был моей любимой игрушкой.
5) В детском саду на всю младшую группу была одна детская красивая синяя педальная машинка, и каждый день назначалось, кажется 4 человека, которые весь день на ней ездили. Я очень хотела на ней покататься и с трепетом ждала дня когда наконец будет моя очередь. А назначали, на сколько я помню, по алфавиту (а поскольку фамилия моя на «У» то ждала я долго) и вот наконец настал долгожданный день, я подошла после завтрака к месту где была эта машинка, но мне заявили, что сегодня не моя очередь, что вообще я обнаглела т.к. каталась вч6ера – это была жгучая обида на клевету и то что мне не дали того, чего я так долго и терпеливо ждала… а самое обидное, что только один или 2 человека из группы подали голос, что вчера я не каталась, до и то тихо-тихо. Потом меня перевели из того садика в другой – поближе к дому. Так я и не покаталась на той машине – до сих пор слегка обидно.
6) Как-то кажется в 3 года я с отцом поехала на Украину к деду в деревню. А до этого не помню уж почему разбила нафиг колени. Причём они уже почти зажили, но потом я опять слегка на них споткнулась уже на вокзале и они опять закровоточили (зелёные зелёные коленки, а на них красная кровь), поэтому папа судорожно пытался найти аптечный киоск в районе Киевского вокзала, но ближайшие были почему-то закрыты, поэтому расстроенный папа ничего не купил, зато держал меня на руках, что было очень приятно. Пока ехали в поезде у меня опять поджили колени, но первое что я сделала по приезду это споткнулась о высокий входной порог дома и влетев а не войда туда опять разбила их нафиг. Помню что ревела на шершавых бетонных ступенях к дому.
7) С 3 до 5 Лет я ходила в группу эстетического воспитания. Там нам преподавали ритмику, хор, рисунок, английский, фортепьяно, мы ставили ксазки – типа театральной студии и хорошие манеры боже были
Больше всего я любила хор, его вела женщина Мальвина, причём она не просила называть её по имени отчеству, а именно так. Ей это имя очень шло, хотя она уже была и на молода, возраста моей бабушки или чуть старше но с замечательными всегда уложенными волнистыми пышными волосами. И вот однажды мы в очередной раз распевались, а один из немногих в нашей группе мальчиков начал рассуждать как здорово было бы, если бы началась война, как бы он пошёл воевать и как бы мы всех победили… Лицо Мальвины как-то сразу посуровело и как будто посерело. И она у него спросила, неужели он хочет, чтоб его отец, брат или он сам умерли или стали калеками. Чтобы такая участь постигла половину его знакомых, чтобы бомбили наши дома… я не помню что точно она говорила, но к концу её речи мальчик съежился от ужаса а все мы притихли, и если в начале хвалебной речи наш6его доморощенного «героя», наши сердца были в общем-то на его стороне, то к концу речи Мальвины мы все притихли от ужаса перед возможностью такой катастрофы как «ВОЙНА».